NB: Это эссе было опубликовано в укороченном варианте на сайте ja-tora.com под редакцией Иры Долгиной. 

Часть I – Между людьми и Богом

Богаты русские сказки сказаниями о подвигах славной троицы витязей–богатырей: Ильи Муромца, Добрыни Никитича да Алеши Поповича. Могучи они и морально устойчивы, справедливы и храбры. Служат им верой и правдой конь буланый да клинок булатный. Кольчугой торс богатырский покрыт, волóс прядь из под шлема торчит. С седла свисает огромная палица; у них басурманин на русское не позарится.

Они конечно же скорее варяги, нежели греки: дикие, неотесанные, возможно жестокие. Греческий Геракл, правда тоже не сенатор… но с полубогов взятки гладки. Принято считать, что образ Геракла есть архетип, олицетворивший подсознательные чаяния неолитских охотничьих народностей: символ силы, неуязвимости, непобедимости, успеха. Иными словами: Бонд (Джеймс Бонд); Юрий Гагарин (для романтиков, с ноткой надлома); Дональд Трамп (для неуемно амбициозных в области недвижимости, капитализма или же мирского успеха в целом). Иными словами – полубог.

У иудеев с многобожием строго, а, кто позарится на звание бога (т. е. Б–га) тому не позавидуют даже басурмане, попавшие под палицы Трех Богатырей; поэтому живой еврейский символ храбрости и свободолюбия мог быть максимум героем.

Наш герой Самсон, еврейский витязь в львиной шкуре, жил поистине героически, правда, немного à la russe, по принципу «наживаем себе большие трудности, которые с большим трудом ликвидируем».

Нередко позволял себе Самсон негероическое, а иногда, прямо скажем, беспардонное поведение. Как варяг–берсеркер часто входил в смертоубийственный раж, как русский богатырь был неутомим в битве и в застолье. Как любой мужчина, любящий жизнь, был он чрезвычайно охоч до женщин, особенно до типичных femme fatale – двуличных искусительниц, роковых барышень. И все же историю великого Самсона, судьи израилева, невозможно свести к банальному cherchez la femme. Если есть ключ к характеру этого могучего и противоречивого героя, то искать нужно не женщину, а Бога.

Неординарная связь еврейского богатыря с Всевышним проявляется еще до его рождения. Ангел возвещает о появлении на свет мальчика и говорит, что быть ему назареем. Ребенку дают имя Самсон – «солнечный» (от ивритского шемеш – «солнце»). «И начал Дух Господень действовать в нем в стане Дановом, между Цорою и Естаолом» (Книга Судей 13:25). Именно эта связь придает Самсоновым деяниям дерзость, стихийность и сверхмасштабность, которые становятся знаковыми чертами его характера. Умертвить тысячу человек челюстью осла, вынести городские ворота за десятки километров от города, уничтожить вражеские поля тремястами лисицами с горящими хвостами… Но эта же связь вселяет в Самсона роковую самоуверенность, которая приведет его к краху.

Кто еще посмел бы так фамильярно обратиться к Богу после побоища филистимлян: Ну и спас ты, Боже, слугу своего… Эффектно, не спорю. Ну и что же, Боже? Что мне теперь остается делать – потерять силу от жажды и стать добычей этой необрезанной когорты?! Но самоуверенность принимает недопустимые обороты: Самсон нарушает один за другим два завета назарейства – отказ от напитков из плода лозы и недопустимость нахождения рядом с трупами. За нарушение третьего и самого главного завета – не срезать волосы на голове – он поплатится зрением и честью.

Говорят, йоги и ламы, находящиеся в состоянии, наиболее близком к тому, что принято называть просветленным, часто умирают от рака. Несмотря на правильный образ жизни, здоровое питание, полное самообладание и чистоту души, их организм не выдерживает накала того канала, по которому осуществляется связь с высшим миром. Что если Самсоново нутро тоже восставало против бремени всесжигающей связи с Богом? Его постоянно тянуло на приключения и связи, которые могли привести лишь к беде. Был ли в этом высший умысел, иными словами – Божий промысел?

Часть II – Штирлиц–Шварценеггер–Шарон

Наш герой женился на филистимлянке умышленно, ибо филистимляне были правителями над евреями. Это было первое задание Самсона в роли шпиона. Будучи опытным кадровиком, Бог взрастил и направил самые яркие качества агента (неуемную похоть, предпочтение филистимлянок другим женщинам, умение лицедействовать) на обслуживание стратегических планов организации – освобождение израэлитов от филистимского гнета.

Филистимляне окружили город Газа, зная, что Самсон заночевал там с очередной пассией. Притаились за воротами, чтобы ночью он не ушел; брать собирались поутру. В полночь Самсон срывает врата Газы со стены и уносит их, вместе с петлями и столбами, на которых они крепились, к Хеврону, за 60 километров – действие во всех смыслах далекоидущее.

С этих пор в глазах филистимлян Самсон перестает быть просто дюжим малым, служащим могучему божеству, и превращается в бич поистине библейских пропорций – чуму и напасть, бога мести и Минотавра в едином воплощении. Додуматься до такого одновременно изощренного и топорного показа силы означало перевести диалог в совершенно иной регистр, перешагнуть далеко за рубеж пропорциональности, дать воробьям знать, что отныне в них будут стрелять исключительно из пушки. Зияющая пустота на месте выкорчеванных ворот обещала лишь одно: пощады от воина, готового на все и на все способного, не будет. Кто мог низвергнуть человека с хитростью и находчивостью Давида, с мощью и хвастливостью Голиафа? Разве что он сам.

Ночью проделывает Далила с солнечным богатырем свое черное дело. Третий и главный завет назарея невольно нарушен. Самсон схвачен, повязан, ослеплен, унижен. Издеваясь над былой мощью, его используют в качестве грубой физической силы: вместо вола ходит он по кругу, проворачивая жернов, перемалывающий зерно. И даже в этой мелкой детали заложено зерно страшной развязки. Что это – предсказание будущего или черный юмор Всевышнего?

Придет день великого празднества по поводу избавления народа филистимского от Самсона, и званые гости, насытившись каре ягненка и седлом барашка, попросят вывести виновника торжества, чтобы он, как лев с выдранными клыками и когтями, позабавил их своим жалким, комичным бессилием. Тогда маленький филистимский мальчик, сын тюремщика, мечтавший стать таким же сильным и смелым, как этот огромный дядя, поведет своего кумира в последний путь. Он подведет его к двум столбам в центре возвышения, а сам сядет под одним из них и будет смотреть с трепетом на слепого богатыря, который вдруг зарычит, будто настоящий лев, прокричит страшные слова и сокрушит каменный храм – и на белый день снизойдет кромешная тьма.

И связь Самсона с Всевышним будет скреплена навеки этим приношением, и будет Богу – Богово.

–––––––

Оригинал: http://ja-tora.com/lvinaya-griva-proklyataya-pryad/